Но я ещё верил
я думал, что двери,
а не бесконечного бреда стена,
всё это молчанье,
всё это незнанье,
«ничто» и «нигде» беспробудного сна.
Ноябрьские шали
провидеть мешали
судьбы незатейливый грустный чертёж.
Аорта цедила
сердечную силу,
и время вершило свой тихий грабёж.
А может быть, где-то
сквозь жаркое лето
души, разбросавшей надежды цветы –
навстречу желанью
дрожащею ланью
как тень полуденная двигалась ты?
Кружилась Верона
что в небе – ворона,
и сажею перьев скребла синеву.
Я жил обещаньем,
а ты – расстояньем...
так что ж это, если не бред наяву? |