3.
Молчание Брандо
(Silent Brando)
Молчание Брандо это особое состояние, приглашающее к созерцанию его образа. Брандо молчит... рядом с ним в кадре кто-то говорит или даже кричит, но оторвать от него глаза всё равно невозможно. Диктат красоты... тирания образа, самовластие его спонтанной царственности - это приговор глазам. Режиссёры частенько не знали, что делать с его молчанием. Так растерялся Элиа Казан в "Fugitive kind"... ему показалось мало крупного плана полупрофиля Брандо, ведущего машину. Он перебил этот долгий план двумя вставными поворотами головы героя к собеседнице - ну и, конечно, этим разрушил волшебство.
* * *
Улыбка Брандо
(Smiling Brando)
Улыбка была его очарованием. И есть у него особенная улыбка, солнечная... когда от лица его исходит как будто бы свет, от которого он сам слегка щурится. Я пока не нашёл фотографии, которая бы запечатлела эту особую улыбку Брандо.
Страдание Брандо
(Suffering Brando)
В самом лице Брандо, в его спокойствии, молчании, внимании... нередко звучит нотка скорбная, даже страдальческая. Это было свойством его натуры, следствием очень мощного и очень сдержанного темперамента.Страдание Брандо - это парадоксальное сочетание муки и силы, от чего напряженность страдания достигает предела. В его страдании ищет и находит выражение мучительная правда мира: красота и сила личности делают её наиболее уязвимой, наиболее подверженной агрессии тараканьего царства. А мир наш и есть тараканье царство. В нём герой, именно и прежде всего герой - то есть воплощающий силу и несущий красоту - поставлен перед судьбой страдальческой, поставлен на грань трагедии. Собственно, только герой и бывает трагическим. Собственно, никаким другим герой и не может быть. Героическое есть залог трагизма, потому что герой - это тот, кто бунтует, а бунт всегда чреват гибелью героя. В "Погоне" Артура Пэнна - где герой вроде бы и не погибает - трагическое выразилось в предельно жестокой по наглядности форме прямого физического разрушения красоты и силы, прямого поругания благородства и патрицианства тупым бесформенным плебейством, бессилием множественных капелек индивидуальной зависти, мультиплицированным коллективной ненавистью и так обретающим разрушительную силу воды.
В личности же Брандо трагическое проступает постоянно - его герои (начиная с раннего "On the waterfront"), постоянно подвергаются истязанию или погибают. Погибает Вэл Ксэвье, погибает Флетчер Кристиан. В зрелости герои Брандо не просто погибают, они ищут смерти. Так ищет смерти Поль - герой "Последнего танго в Париже", так полковник Кёрц в "Апокалипсисе сегодня" уже прямо просит, чтобы ему оказали услугу, убили его. Погибает и Ли Клейтон - странное и жутковатое порождение Брандо и Артура Пэнна в "Missuri breaks" - наёмный убица, непонятный в своей изощрённой жестокости, но каким-то таинственным образом наиболее значительный и притягательный из персонажей этого красивого и не очень удачного фильма.
Выбор Брандо разными кинорежиссёрами на роли персонажей трагических во многом продиктован резкими нотами страдальческого бунтарства и трагизма, звучащими в нём самом, окрашивающими его красоту, весь его человеческий образ.
Репортажный снимок Брандо 1963 года.
* * *
Гнев Брандо
(Brando in rage)
Гнев Брандо - это, как утверждают критики и биографы, гнев послевоенного поколения, поколения рассреженных, поколения потерянных... но на кого рассерженных, для чего потерянных? Для размеренной буржуазной жизни? Давно дело было, что теперь-то уточнять...
Гнев Брандо красив.
Брандо - разгневанный Марк Антоний в "Юлии Цезаре"
Брандо - разгневанный Вэл Ксэвье - "Человек в змеиной коже"
* * *
Высокомерие Брандо
(Brando arrogant)
Кто-то из биографов заметил, что Брандо, как никто, умеет быть высокомерен, и как ни у кого, это высокомерие у него оправдано. Презрительный взгляд Брандо очень трудно вынести. Даже малейшая искорка пренебрежения в его глазах должна вызывать жуткую аллергию ярости у тараканьей породы комплексантов-завистников. Как и во всём, в презрении Брандо присутствует его непомерный вес... ощущается непреодолимость дистанции между ним и рядовым человеком. На этой дистанции... на ощущении этой дистанции строится конфликт между его Флетчером Кристианом и капитаном Блаем (Треуорд Хауард) в фильме "Бунт на бриге Баунти". Хауард-Блай - очень точно схватил и с большой психологической точностью выразил эту аллергию человека заурядного, простака и посредственности, в присутствии Кристиана-Брандо.
Первая встреча Кристиана с Блаем на борту "Баунти"
Двое, у которых нет будущего: капитан Блай -
полное неумение себя нести, отсутствие внутрен-
него стержня, ходячий комплекс неполноценности
на нелепо вывернутых внутрь ступнях, и первый
офицер Флетчер Кристиан - полное самосознание
и обладание собой, чувство собственного достоин-
ства, выражающее себя с непреднамеренной
естественостью в самой стати: в осанке, в способе
себя держать и нести... во всей органике личности.
Несомненно в высокомерии Брандо есть привкус
нарциссизма. Ну да ведь и трудно не быть
немножко нарциссом, сознавая себя Марлоном Брандо.
Впрочем, нарциссизм Брандо наказывал только
плохих режиссёров, которые не умели совладать
с колоссальной фигурой Брандо.
* * *
Слёзы Брандо
(Weeping Brando)
Никто так не плакал в камеру, как это умел вдруг сделать Брандо. И его слёзы отзываются особо жгучим состраданием. Здесь срабатывает шокирующий эффект наожиданности, ибо этот человек - кажется - не может плакать... даже не должен! Он настолько сдавлен собственным внутренним напряжением, настолько стиснут внутренней плотностью вещества, из которого сделан, что ни одна слезинка не может просочиться наружу. Ничто, даже гримаса рыдания, кажется, не может просочиться сквозь тяжкие плиты, из которых сложена эта личность. И тем не менее (а может быть, именно потому что...)
* * *
