| Борис Левит-Броун, личность принципиально нестандартная: поэт и прозаик, религиозный философ и мастер эротической графики, фотограф-художник и джазовый певец. Вся словесность Бориса Левита-Броуна создаётся в жанре аутофикшн. Аутофикшн – форма его существования в литературе, как бесконечный процесс рефлексии и самопознания, как пространство общения с самим собой и читателем. Его поэзия, о которой нужен отдельный разговор, это заведомый аутофикшн, как всякая поэзия, где лирический герой – сам поэт. А проза Левита-Броуна – это невыдуманные эпизоды его жизни, превращающиеся в романы. Писать о себе – не так просто, как может казаться. Термин, autofiction, предложенный французским писателем Сержем Дубровским, точно раскрывает особенность творческого метода Бориса Левита-Броуна. По сути, аутофикшн – это «вымысел абсолютно достоверных событий и фактов», но в отличие от мемуаров аутофикшн даёт свободу выбора: писать от первого лица или скрыться за рассказчиком, изменить имена героев или оставить всё как есть.
Левит-Броун признаётся: «пишу чохом… как нутро диктует». Говорит: «Не умею я сочинять! Я и пишу только о себе именно потому, что сочинять не умею. Только о себе... да и то всё больше – чего не знаю. Не знаю, и узнаю из написанного». Честно! Так же честно в одном из интервью (журнал «Популярная психология», 2010) он без кокетства и ложной скромности объявил: «Я интересен. Такого не то, что в жизни встретишь один раз, и за несколько жизней встретить – счастье». Единственная тема, на которой Борис Левит-Броун по собственному его выражению, готов «жениться», — это он сам.
И счастье, что талантливый и масштабный автор, пишущий в жанре аутофикшн, предпринял такой эксперимент, как биография великого каталонского зодчего, решился поделился накопленными сокровищами «из сундучка под названием Антони Гауди» и своей давней любовью к готике. Гауди для меня, – говорит писатель, – субъект страстного поклонения, романтической экзальтации и поэтических откровений. Да разве могло быть иначе, если «музыка соборов, стекающих с небес и рвущихся в небеса» с юности заворожила Левита-Броуна «как кобра — нежного крольчонка».
Книга «Антони Гауди. Зодчий храма» – удивительное произведение, жанр которого не уложить в формат привычной документальной литературы. Это не столько биография зодчего с мировым именем, сколько разговор по душам двух творцов, перемежающийся фактами судьбы великого каталонца и лирическими отступлениями автора. Будучи по образованию историком искусств, Левит-Броун не стал писать искусствоведческую книгу, а сделался соучастником жизни Антони Гауди, его собеседником, включил каталонского мастера в собственный аутофикшн. Он сотворил уникальный диалог писателя ХХI-го века с великим зодчим века ХIХ-го. Не исключено, что архитекторы и инженеры расскажут о Гауди более компетентно технически, но едва ли кто-то скажет глубже о Гауди художнике, о гении и его непонятом современниками творении, о Sagrada Familia – великой искупительной церкви Святого Семейства, уже без малого полтора века воздвигающейся в Барселоне. И хотя для лирика Бориса Левита-Броуна творения гениального каталонца – это «мифы в камне», «украденные у природы чудеса», книгу «Антони Гауди. Зодчий храма» стоит внимательно прочитать не один раз. Автор проделал колоссальную работу, изучил все материалы, связанные с судьбой и творчеством Гауди на разных языках. В этой книге впервые в деталях изложены драматические подробности жизни и смерти Гауди, которых нет ни в одной из многочисленных его биографий. Даже в музее городка Реус, где родился и вырос архитектор, такого вам не расскажут.
Почему Борис Левит-Броун взялся за эту непростую и не свойственную ему задачу? Объяснение есть в самой книге: «Душа влюблена в тайну и требует от неё крылатых легенд. Готическая легенда и была такой... крылатой». Писатель признаётся, – сам долго не верил в то, что вообще способен написать эту книгу: «Во мне живёт образ, а не сумма деталей. Мной обладает миф. Меня распаляет моё воображение, но осмыслить миф я не в силах». А почему? Потому что «смысл — не фонарь уличный, к нему не подойдёшь вплотную». А смыслов хоть отбавляй – и у Антони Гауди, и у Бориса Левита-Броуна. Обоим не занимать творческого вдохновения, преданности призванию, одержимости и готовности к кропотливому труду ради достижения наилучшего результата. Эта книга, при всей её жанровой и стилистической неожиданности – настоящий гимн Гауди. И если архитектор сумел лишить камень абсолютной власти, чтобы познать «запретное счастье архитектуры, так томительно долго ею жданное», то поэт в прозе восхищенно воспел посредством ярких словесных образов эту победу человека над законами физики: «Вечный тиран и насильник, камень, казалось, лишился своей тяжести. Он зазмеился, заструился, потёк. Против всех правил тяжести и косности он стал расти вверх, так словно бы не камень от века давит землю, а она, земля, вскармливает камень, взращивает, как стебель».
Книга Бориса Левита-Броуна – убедительное доказательство того, что пресловутый спор между «физиками» и «лириками» весьма надуман: на сайте «Университетская библиотека онлайн» жанр произведения определён как «научно-популярная литература». Книга рекомендуется для изучения на курсе «История архитектуры, градостроительства», и это не удивляет. Не будем забывать, что при всём художественном своеобразии текста, книга написана выпускником факультета истории искусств.
По словам студентки строительно-архитектурного факультета московского вуза, Анны Занько, книга «Антони Гауди. Зодчий храма» увлекательно раскрывает уникальность архитектуры Антони Гауди с её непостижимым соединением фантастичности и функциональности. Такая книга никого не оставит равнодушным. Как и зодчество Гауди она может кому-то нравится, кому-то нет, но, зацепив глубину человеческой души, найдёт отклик. В привычных представлениях внешний вид архитектурного сооружения напрямую зависит от его функционала, но Гауди показал, что функциональность не сводится к простым геометрическим формам, более того – простые формы это насилие над природой, которая не знает идеально прямых линий и углов, но при этом всегда изумительно функциональна. Особенность архитектуры Гауди заключается в том, что он неутомимо «читал великую книгу природы» и формировал свои удивительные сооружения на базе использования линейчатых поверхностей с опорой на природные формы и текстуры.
Неискушенному читателю поначалу сложно понять своеобразный стиль изложения, иронию автора или сарказм, переплетение дней сегодняшних и времен Гауди. Ведь писатель не излагает, а беседует с Антони на «ты», обращаясь к нему, как к близкому человеку, то ласково и восхищённо, то с юмором, а то и укоризненно. Мастер деталей, Левит-Броун показывает, как, вопреки всем житейским обстоятельствам, больной, слабосильный сын кузнеца с тяжёлой формой ревматоидного артрита, – мальчик, которому и жить-то отмерено на этом свете не больше трёх лет, – становится тем творцом, чьё имя и великое дело сегодня известно далеко за пределами родной Каталонии.
Русским языком Борис Левит-Броун владеет так, как мало кто в современной литературе. Его слово об Антони Гауди так кинематографично, так динамично и ярко, что невольно начинает казаться, будто автор был с ним лично знаком, будто они вдвоём стояли на строительной площадке церкви Саграда Фамилиа, и Гауди рассказывал ему, как отливал копии то бедного еврейского плотника для статуи Иосифа, то маленького хиленького ослика для скульптурных групп на фасаде церкви.
А какую же тайну Гауди открыл поэт с русской душой? Автор книги убеждает: Антони Гауди не хотел быть просто архитектором, он не только строил церковь, он служил Богу, видел не просто камень и не просто конструкцию. Гауди зрел природу, как Творение Божие и вынашивал синтетический образ храма. Каталонский гений творил духовное целое. Архитектор Бога строил дом Бога.
******************************************************************
******************************************************************
Елена Федорчук
кандидат филологических наук, критик
|
